Об этом удивительном человеке ещё при жизни слагали легенды. Монах, прославившийся эпатажными выходками и мудрыми наставлениями, знаменитый каллиграф и поэт, создатель нового стиля живописи и мастер, внёсший вклад в становление традиций чайной церемонии, японского театра но и садового искусства – всё это сочеталось в одном человеке, жившем в эпоху Муромати. Имя его было Иккю Содзюн.
Начало пути
1 февраля 1394 года в тихом районе на южной окраине Киото родился внебрачный сын 100-го императора Го-Комацу. Матерью его была придворная дама из Южного двора. В это время Японию терзали междоусобицы, победителем из которых вышел сёгун Асикага Ёсимицу, почти сумевший объединить страну под знаменем Северного двора.
Лишний претендент на престол Ёсимицу был не нужен, ведь он сделал ставку на старшего брата Иккю, ставшего в 1412 году Императором Сёко. Мать и сын стали неугодны, и их отправили в монастырь на острове Кюсю. Здесь он и познакомился с китайской культурой, а мудрецы из Бамбуковой рощи и чаньские патриархи стали для него образцом на всю жизнь.
Просветление он обрёл во время медитации на озере Бива, когда её неожиданно прервал крик ворона. Вернувшись, он рассказал настоятелю о пережитом им опыте, но тот, желая испытать адепта, сказал, что он достиг лишь степени архата. Иккю ответил, что в таком случае он достиг безмятежности, и становиться мастером ему уже не нужно. Настоятель Ёсо принял этот ответ и выдал ему инка – свидетельство о том, что его обладатель достиг просветления сатори.
Всю свою жизнь Иккю посвятил борьбе с начётничеством, искажавшем истинную суть учения дзен, и стремился вернуть ему первоначальную чистоту. При этом он приложил немало усилий для того, чтобы донести истину до простого народа. Для этого Иккю использовал весьма нетривиальные методы, не стесняясь использования грубоватых слов и сравнений, далёких от аристократической изысканности.
Народный дзен
Иккю стал легендой при жизни, ему приписывают многочисленные чудеса, а сказания о нём передаются из поколения в поколение. Сам он относился к этому с насмешкой.
Однажды он услышал о том, что на базаре рассказывают, что он может есть варёную рыбу и выплюнуть её живой. Наутро жители Киото были заинтригованы развешанными повсюду объявлениями о том, что великий Иккю на мосту через реку Камо оживит приготовленную рыбу. Пожелавших поглазеть на такое чудо собралось множество зевак. Иккю усердно съел всё, но потом заявил, что рыгать ему сегодня неохота, и за свидетельством чуда желающие завтра смогут заглянуть в его горшок. Тем не менее, жители рассказывали, что в реке проплыл косяк оживлённой подвижником рыбы.
Такие физиологические откровения Иккю использовал нередко. Однажды его попросили надписать изображение святого, на котором были золотые одежды. Иккю надписал каллиграфическим почерком, что святой опрокинул на себя горшок, раз одежды стали из чёрных, как подобает монахам, жёлтыми.
Как-то горожане проснулись наутро после Нового года от стука в дверь. Было принято делать друг другу подарки с пожеланиями благополучия, которые звучали как «Омэдэто». В открытую дверь Иккю просовывал череп на длинной палке и кричал, переиначив поздравление так, что его можно перевести как «Пустые глазницы», звучавшее похоже. Напоминание о быстротечность человеческой жизни был понят, но с тех пор в Японии появился обычай запирать входную дверь три первых дня Нового года. На всякий случай.
Передышка
Имя «Иккю» не было дано ему при рождении. Он выбрал его себе после сатори. Обозначает это слово «пауза» или «передышка». Смысл его мастер дзен лучше всего объяснил он сам в стихотворении:
Из мира страстей
Иккю Содзун
В мир бесстрастия возвращаясь
Делаешь передышку.
Если дождь идёт – пусть идёт,
Если дует ветер, то пусть дует.
Здесь и намёк на традиции китайского даосизма, достигшего своего расцвета в Фэнлю – поэзии ветра и потока, и противопоставление мира обыденного и мира сакрального, находящее разрешение в мгновении сатори. Именно это постиг Иккю при крике ворона, прервавшего медитацию.
Только жизнь во всём многообразии её проявлений может вместить в себя истину. Это отображено в другом стихе:
Чтение священных книг и медитация
Иккю Содзун
Только уводят от сути, скрытой в сердце.
А вот в песне простого рыбака
Скрывается вечное учение.
Женщины и монах
Как-то раз Иккю предстояло перейти реку, в которой купалась обнажённая женщина. Случайно присутствовавшие при этом миряне удивились тому, что подвижник трижды поклонился ей, а потом последовал далее. Заподозрив подвох, его спросили, почему он так поступил. Иккю ничуть не смутился и ответил стихами:
Не зря женщин называют
Иккю Содзун
Сосудом Закона,
Ведь не только Бодхидхарма,
Но и сам Будда
Вышел из её лона.
Уже будучи глубоким старцем, Иккю взял в жёны слепую певичку и от этого брака родилась дочь. Многие смущались, что своим девизом в эти годы он выбрал «Мечты о спальне». Но в этом был весь Иккю, никогда не задумывавшийся о том, стоит ли брать в свои ученики женщин.
Дайтокудзи
О приверженности традициям свидетельствует то, что в 80 лет Иккю Содзюн стал настоятелем знаменитого монастыря Дайтокудзи в Киото. Во время Смуты годов Онин этот монастырь полностью сгорел. Монастырь не только был восстановлен, но в нём появился чайный домик и сухой сад, которые и сейчас может наблюдать любой посетитель. Их создатели были учениками Иккю Содзюна. Учился у него и Компару Дзентику, создатель эстетической теории японского национального театра Но.
Незаходящее солнце
Однажды ещё в молодости Иккю встретился на пути нищий в изорванной одежде. Пожалев его, монах отдал ему свою верхнюю одежду, несмотря на дождь. Тот одел её на себя, пороптав на то, что рукава коротки, и уже собрался удалиться. Иккю сказал ему, что принято благодарить за благодеяние, а не ворчать, что подарок оказался не впору.
В ответ он услышал, что уже обрёл награду, посчитав, что сделал что-то достойное. Иккю подумал, что облик нищего принял сам Линьцзи, ведь нищий исчез, а под дождём осталась мокнуть его одежда.
Линьцзи (по-японски Рендзай) оставался эталоном жизни великого подвижника, всю жизнь поклонявшегося высоким образцам китайской философии и внёсшего огромный вклад в становление самобытной японской культуры.
Линьцзы оставил наставление, которое стоит помнить всем, независимо от конфессии:
Одни люди совершают добрые поступки, надеясь на вознаграждение в этой жизни, другие ждут награды после смерти, но есть и те, которые не ждут наград ни в этой жизни, ни после смерти. Они подобны солнцу, согревающему всех, независимо от того, грешники они или праведники.
Именно таким незаходящим солнцем стал Иккю Содзюн для Японии.
