Мацуо Басё смело можно назвать самым известным поэтом Японии. Так же, как стихи Пушкина в России, его хайку остаются высшим образцом поэзии, определившим её развитие на столетия вперёд.

В родном доме Мацуо Басё
Родился будущий великий поэт на западе провинции Ига в городе Уэно в 1644 году. Отец его, Мацуо Ёдзаэмон, был учителем каллиграфии, учившим этому традиционному японскому искусству богатых самураев. В доме было множество книг, поэтому уже в раннем возрасте болезненный мальчик проводил свои дни за чтением.
Любимыми книгами были стихи Ли Бо и других китайских поэтов изысканной эпохи Тан. Познакомился он и с медициной, и философией буддизма, как и с основными произведениями японских авторов предшествующих эпох.
Такие обширные познания помогали ему находить образы, которые вызывали у просвещённых людей целую гамму ассоциаций с известными стихотворениями других поэтов или театральными пьесами. Но язык Басё был одновременно прост и понятен простым людям, жизнь которых он часто изображал в своих бессмертных хайку.
Отец умер, когда мальчику было 12 лет, и Басё поступает в услужение к богатому молодому самураю Тодо Ёситаде. Он был всего на 2 года старше Басё, и между ними завязалась искренняя дружба, которую укрепляла общая страсть к поэзии.
Юношей часто можно было увидеть гуляющими по красивым окрестностям и сочиняющими длинные рэнга — стихотворения, в которых один начинает двустишие, а другой отвечает ему в трёх строчках. Цепочки нанизанных друг на друга строф, сочинённых вместе с друзьями, доходили длинной до сотни строф. Каждая часть была связана с предыдущей и последующей, создавая стихотворение с плавно перетекающими друг в друга смысловыми оттенками.
После внезапной смерти своего друга и покровителя, Басё в Киото учится искусству стихосложения, а в 28 лет навсегда покидает родной дом и отправляется в Эдо, ставшее центром политической жизни в эпоху Токугава.
Жизнь в Эдо
Сначала Басё устроился на государственную службу, но работа чиновника скоро наскучила поэту, и он удаляется от мира, поселившись в небольшой хижине. Рядом со своим скромным жилищем банановое дерево (басё), ставшее псевдонимом поэта, под которым он и прославился.
Постепенно вокруг него образовался кружок учеников, с которыми он проводили время в сочинение стихов и беседах о поэзии и буддистской философии. Многие из его учеников достигли немалой известности, но высочайшего уровня поэзии мастера достичь не смог никто.
Хижина поэта была крохотной, а одежда Мацуо Басё состояла из кипарисовой шляпы, сандалий и соломенного плаща. Бедность нисколько не смущала поэта, он относился к ней бесстрастно, как и подобает последователю буддизма. Басё отразил такую простую непризательную жизнь во многих хайку, например:
В моей хижине
Мацуо Басё
Москиты маленькие
Вот и всё угощение.
Здесь он с юмором отмечает, что ему нечего предложить остановившемуся гостю, и единственным комфортом является то, что за ночь москиты сильно не искусают.
В беседах с учениками Басё сформулировал основные эстетические принципы поэзии хайку. Утончённая печаль саби сочеталась в его хайку с лёгкостью и простой каруми, хрупкость и проникновение в суть хосоми могла смениться на пышность и сочность футоми. Гибкость и просветлённая печаль сиори сочетается с переходами между изменчивым и неизменным, составлявшими единство фуэки-рюко. Венчала всё истинность прекрасного фуга-но макото, в которой достигался синтез всей этой сложной эстетики.
В любом настоящем хайку должно быть озарение сатори. Это центральное понятие дзен обозначает внезапное постижение. Но чтобы стать стихом, оно порой требует долгой работы.
Старый пруд!
Мацуо Басё
Прыгнула лягушка.
Всплеск воды.
На создание этого хайку поэт потратил вместе с учениками несколько дней. Сначала в голове родились две последние строчки, в которых присутствовало сезонное слово «лягушка». Правда, обычно оно употреблялось со словом «песнь» и было аллегорией поэзии. Басё взял совсем другие звуки за основу, а именно всплеск. В нём и заключалось сатори, ведь именно внезапный всплеск открывает существование вечного, которое заключает молчаливая вода пруда.
Наконец, нужное слово было найдено. Это «Фуруике» — «Старый пруд», к которому добавлена восклицательная частица «я». Это было другое сезонное слово, характерное для стихов о зиме. Использование двух сезонных слов создаёт дополнительные оттенки смысла. Неизменность и глубина зимнего пруда сменяется весенним расцветом жизни, в котором скрыта быстротечность жизни, короткой как век лягушки.
Глубокая и тонкая печаль сменяется радостным мигом озарения, а потом вновь возвращается к тишине и молчанию стоячей воды, в которой отражается вечность.
Счастливой жизни в Банановой Хижине пришёл коней во время ужасного пожара 1582 года в Эдо, при этом сам поэт еле спасся от огня. Басё восстановил жилище и посадил новое банановое дерево, но в одну реку не наступить дважды, и былая безмятежность растаяла как дым, и поэт решается отправиться в странствие, которое продолжалось всё последнее десятилетие жизни поэта.
Странствие
Странствие, в которое он отправился вместе со своим учеником Тири. Путешествие подарило массу впечатлений, которые остались навсегда в новых стихах. Поэт описывает жизнь простых людей и красоты природы в хайку, проникнутых сочувствием к каждому встречному человеку или животному. На создание хайку могли вдохновить и пышное цветение сакуры, и невзрачный цветок мальвы.
Странствие было непростым занятием. Символом странствия считается подушка из трав. Приклонив голову на мокрую поэт вслушивается в лай собаки, и рождается хайку, проникнутое глубоким сочувствием:
Подушка из трав
Мацуо Басё
Собака тоже мокнет под дождём?
Голос ночи
Не забыт и опыт школы «Данрин», которой он увлекался в юности. С присущим ей юмором в грубоватых выражениях Басё описывает будни путешественника:
Блохи, вши
Мацуо Басё
Лошадь мочится
У изголовья
Здоровье поэта стало внушать опасения у учеников, и они радовались, когда Басё возвращался домой, но надолго он не оставался, вновь и вновь отправляясь в путешествие по Японии.
Осенью 1594 года поэт чувствует близкий конец земного странствия:
Этой ночью
Мацуо Басё
Почему ты постарела
Птица в облаках?
28 ноября поэта не стало, случилось это в Осаке. Но его хайку остались вечным достоянием не только японской, но и всей мировой поэзии.